"На французско-немецком телевидении меня встретили приветливо.
Я приехал в Париж на два дня из Донецка на презентацию моего романа «Обитель» (во французском переводе он называется, хм, «Архипелаг Соловки»).
Мне пришлось дать несколько, около десяти, интервью французским газетам («Фигаро», «Ле Монд», «Либерасьон»), и, в числе прочего, по приглашению, я заглянул на местное телевидение, вещающее также на Германию.
Ролик начался с удивительной новости: неожиданно для меня выяснилось, что я родился в рязанской деревне, находящейся, цитирую, «неподалёку от Монголии» (на миг мелькнула карта, где действительно была изображена Монголия, и где-то неподалёку — точка моего рождения, то есть они явно не по дурости это сообщили, а какой-то их редактор готовился, смотрел карты и всё такое; объяснить случившееся можно только одним: это были карты примерно 1236 года — когда Батый шёл на Рязань).
Далее сообщалось, что моя семья впала в нищету во время перестройки — рассказ сопровождал видеоряд, где совершенно непотребного вида тётки в отвратительных пальто и в ужасных платках то ли стоят в очереди, то ли делят продуктовые талоны (одновременно за кадром звучало «…мама Захара Прилепина много работала…» — то есть у зрителя не могло сложиться никакого другого впечатления, что это именно моя мама и была на экране в таком непотребном виде).
Потом французскому читателю сообщили, что я воевал в Чечне (видеоряд: я сижу с пулемётом, а за спиной у меня они старательно нарисовали пылающий огонь — ну, типа, там, где я прошёл, всё сгорело и остался лишь пепел).
На моё счастье, вся эта комедия закончилась через 10 минут. Я ушёл не попрощавшись."