При том, что видимо, в книге будет много экшна, наверное, кусок о питании в поезде совершенно спокойно можно бы и пропустить. Но- современный автор уже не это неспособен.
(Могу открыть секрет, что до Луганска автор будет добираться два- три авторских листа ( 32 печатных страниц через пробел) и поест еще пять- шесть раз, и мы всегда будем точно знать, что именно он ел.)
На 6 листе герои опять питаются и им , наконец-то выдают автоматы.
С питанием дело было организованно следующим образом — в комнате досуга наличествовал шведский стол из сала, хлеба, консервов, майонеза, пакетов быстрозавариваемой лапши и тому подобного харча. Чай с печеньем в ассортименте. Пополнялось всё это изобилие сочувствующими из числа местного населения, разумеется, происходило всё стихийно. Так что ситуация «то пусто, то густо» носила хронический характер. Впрочем, народу в части было немного, человек 20–40 в разное время, а на ночь вообще с десяток оставалось, в общем, до голодомора было далеко.
Ближе к вечеру нас позвали в оружейку, где торжественно вручили по калашу (5,45), подсумку, и по два полных магазина
(Я готов держать пари, до что первого выстрела читатели должны будут пережить еще семь-восемь- обедов, ужинов, полдников.)
1. Надо ехать в Славянск, судьба восстания решается там, и люди там нужнее, чем в Луганске. Погулял по улицам, в одной кафешке пообедал (цены смешные, еда великолепная
2. " После обеда", " после ужина" - автор начинает эжкономить на подробностях меню, и это добрая примета. Впрочем, повествование развивается скорее вширь. Экнша нет, персонажи все больше разговаривают, шутят, гуляют, придумывают себе позывные.
В целом, атмосфера напоминала игру «Сталкер» ещё больше, чем база Саныча.
И на 14 странице , наконец-то появляется СТРЕЛЯЮЩИЙ ТАНК.
Ну, далее обычное " милитари" и диалоги:
Чё вчера-то не забрали?
— Да там, это…заняты были… (глаза честно смотрят прямо на меня).
— А труба чего выключена?
— Да там, это… нельзя было включать (смотрят ещё честнее).
— Забухали что ли? (ехидно осведомляюсь я).
— Неееет….Ты что?! Говорю же, дело было важное (глаза аж немного выпучивает от распирающей их изнутри честности).
— Мдяяя…. Понятно всё с вами. Тебе же пить нельзя!
— Почему это?! (с подозрением).
— Ну ты же азер, вам Коран запрещает.
— Ты! Бля! Обезьяна! Надо было тебя из «Шмеля»! …….
— Ладно, шеф, я тоже тебя люблю
Пропустить через себя весь текст у меня нет мотивации, но половину я все же одолел. Диалог был с предпоследней страницы, а последняя такова:
Дорога до Донецка ничем особо не запомнилась. Заскочили напоследок ещё раз в госпиталь, попрощались с Геологом и остальными и двинули. Блок-постов и ополченцев на дорогах заметно прибавилось. Маховик войны, в полном соответствии с моими прогнозами, потихоньку раскручивался. Обе стороны набирали сил, и бои становились всё ожесточённее.
Другими словами, вся событийная сторона романа относится к периоду весны 2014.
ПС. В прошлом году какая-то блядь РЕКОМЕНДОВАЛА мне НЕПРЕМЕННО прочитать " записки живого свидетеля", имея ввиду вот это вот.
Я тогда сообщил своему собеседнику, что НЕМНОЖКО ТОЖЕ являюсь "живым свидетелем." И смысл-то читать?
Но, не будучи человеком принципиальным ( в плохом смысле слова) все же отважился, как видите.
Теперь о муках совести, которых так не хватало кому-то у Григория Мелихова и автору данного произведения, тоже У ДРУГИХ:
С одной стороны, как-то поневоле закрадываются мысли «А какого хрена вы, хлопцы, тут делаете, когда в 100 километрах отсюда такие же русские, как и вы, сражаются за свою землю и свободу
Я давно заметил, что совесть - это то, чего всегда не хватает не у себя, а у других, в этом смысле люди не оригинальны.
Хочу присоединиться:
"А какого хрена этот опус выдается уже почти семь лет за базовое произведение о войне?
И почему совесть не мешает автору стричь с него купоны?"
Про состояние суперэго людей, рекомендующих знакомится с этими " Записками" жителям Донбасса, которым не выпало счастья переехать еще в 2001 ( а лучше в 1992) году, и здравого смысла- в 2014, я промолчу.
